Граф Турбин. Один день из жизни

Свеча, чуть теплясь, догорала,
Камин, дымяся, погасал;
Мечта мне что-то напевала,
И сон меня околдовал…
Уснул — и вижу я долины
В наряде праздничном весны
И деревенские картины
Заветной русской стороны!

Зима. Губернский город в покрове снега сквозь окна домов. Запряжённая рысаками тройка подвозит к трактиру путников. Озябшие с мороза, скидывают овчинные тулупы и водочки, для сугреву в себя. До утра заночевать бы. Да раздобыть денег на дорогу. Поиздержались в пути. Однако свободных комнат нет, вот не задача. Впрочем, один из постояльцев предлагает разделить с ним нумер. Ничего не скажешь, добрый малый. Из местных помещиков, мелкий дворянин. Раз так, решено. Почему бы не воспользоваться гостеприимством? Заодно и разузнать что здесь и как? Чем дышит городишко? Что интересного происходит? Вечером будет чем себя занять…

Олег Янковский в образе графа Турбина, его верный оруженосец и одновременно денщик Сашка — Александр Абдулов в суетности служебных дел. В полк ли направляются, к месту дислокации или наоборот, краткосрочный отпуск улаживанием семейных дел сорвал с места? Спешат, торопятся. И ночлег в преклонении головы коротким отдыхом от буйства дней. А постояльцы всматриваются в лица вновь прибывших. Слава, как известно, бежит впереди героев. Вот и гусарские «подвиги» отчаянного баловня судьбы, сплетнями о петербургских пари на «слабо» уже на языках, — ну, как же, как же, конечно же слышали…

Кампания 1812 года отгремела недавно и именно она окончательной закалкой характера этого сорви-головы. Он смел. Он решителен. Великодушен. Прямолинеен. Война обострила в нём черты бесшабашной отваги, вывернула и вытряхнула из души ненужные сентименты. Смерть пятнала друзей, справляла по ним тризну, а он уцелел. Он остался жив. И сам чёрт теперь не страшен. В глазах искра светящегося блеска шальной удали. Отчаянный молодец в расцвете возраста. Сколько ему? Тридцать? Тридцать пять? Что-то около того. Цвет Отечества. Краса и гордость мундира.

Лев Николаевич Толстой повествует об одном дне русского офицера. Дне в провинции. Проездом. Но каков след оставлен этим фантомом. В людской памяти. В сердцах местных обывателей. Турбин — вспышкой фейерверка брызг. И шулеров зарвавшихся одёрнул, и «однополчанина» в беде не бросил, и женщину «завоевал», удивив безмерно, и честь свою не уронил. А разговоров то, разговоров по нему…

Но время идёт. И новый Турбин занимает место в строю. Сын своего отца? Да. Но лишь внешнее сходство имеющий с родителем. И так же подтянут, и так же строен как пращур. Но скуден внутренним миром, скуп эмоцией, расчётлив чрезвычайно… Отчего так? Переродился род? Измельчал? Или война многое дала? Тут есть над чем подумать, тут есть что сравнивать.

Вячеслав Криштофович снял картину не теряющую с годами своей притягательной силы. Она достойным дополнением классического литературного произведения. Восторг от игры актёров, слившимися ликами с нашими далёкими предками. Славная страница культуры обогащающая неприходящими ценностями — совесть, честь, служение, долг.

Вот мчится тройка удалая
В Казань дорогой столбовой,
И колокольчик — дар Валдая -
Гудит, качаясь под дугой…
Младой ямщик бежит с полночи:
Ему сгрустнулося в тиши,
И он запел про ясны очи,
Про очи девицы-души…