Саван (2024)
(The Shrouds)

Картинка в «Саване» стерильная, «мертвенная», под стать теме. Любопытно, что в фильме про современность, технологии отсутствует движение, современная суета: не показана она. По сути, кино является суммой диалоговых сцен почти что в статике, из этого легко делается пьеса, спектакль. На ум сразу приходят разные неспешные компьютерные квесты и даже те древние текстовые, когда текст, выбор вариантов действия иллюстрировали только отдельные кадры. К тому же сопровождает это всё соответствующая гробовая тишина, не только музыка — всяческие звуки отсутствуют, как и в тех далёких текстовых адвенчурах: «Danger Mouse in the Black Forest Chateau» 1984 г. на ZX Spectrum, например, вспоминается, но это так, лирическое отступление.

Обратите внимание: у Касселя точь-в-точь причёска Кроненберга, так что режиссёр прочно ассоциирует себя с протагонистом и его позицией, который весь фильм озабочен сугубо физиологией, телесной связью в ущерб духовному, умственному наполнению хомо сапиенсов, каким-то благородным занятиям. Какой вообще была усопшая? Чем она занималась? Чем привлекала героя? Мы весь фильм слышим только: секс, секс, секс. Эта мантра вызывает снисходительную улыбку. А главный герой? Чем интересен этот одержимец? Похоронный, ресторанный бизнес, что вещь приземлённая, в сущности, мещанская, интересу для эстетов не способствует. Также мэтр вкладывает в уста Касселя постыдную иронию, что одна сиська ему нравилась больше второй. Никакой поэзии, кроме светящейся анимированной бабочки в могиле в самом начале, которая лишь дразнит в напрасных ожиданиях.

Почти уверен: у Кроненберга сперва была только извращённая, спорная, но всё-таки серьёзная идея за наблюдением внутри могилы, как насущное нежелание родственника утрачивать связь с умершим. А потом он стал наворачивать про акт вандализма, конспирологическую теорию о наростах на костях, хакерский взлом погребальной компании, ИИ, глобальные заговоры, русский след, китайский след (у нас точно не категория B?) и прочее во многом, как видится, необязательное, призванное заполнить хронометраж, придать моральному, экзистенциальному вопросу о смерти в основе кинофильма отчётливый характер детективной истории. Сны или видения посещения героя умершей — куда ни шло.

Но штука-то в том, что за детективностью Кроненберг будто позабыл, о чём снимает, т. е. забросил вопрос о наблюдении за телом в могиле: об этичности ритуала, целесообразности, смысле (шизофреничности?) вообще. Ожидалось, что автор копнёт гораздо глубже того, что это, как выражается его аватар Карш, «успокаивает». Открытый финал совсем внезапно сваливается: все сюжетные линии оборваны, как кабели могил вандалами в «Саване». Кроненберг старший отнёсся к реализации своей и так чокнутой идеи непозволительно небрежно. Если это задумывалось как реквием почившей в 2017 г. после 43 лет совместной жизни супруги режиссёра, а наверняка это так, то дань памяти весьма сомнительная, особенно учитывая, что гг крутит шашни с её сестрой, у которой, цитирую, «сиськи больше». Странно, наверное, ожидать от Кроненберга тонкой лирики, но и уходить в откровенный, привычный ему боди-хоррор постеснялся. В результате произведение болтается... в неопределённости.

3 из 10

5 из 10
Смотрела, потому что было интересно, что за новая технология. В фильме самое интересное - это когда озвучивается смысл этой новой системы:

То, что происходит вокруг этого, никак меня не затронуло, не ощутила переживания героя. Как переживается утрата сестры, жены - неа. Что там происходит между героем и любовницами - тоже неинтересно.
Для меня фильм оказался поводом подумать, что есть же ритуал прощания на похоронах: сказать речь, где вспомнить всё хорошее об усопшем, подвести черту так сказать, где-то поцелуй в лоб и бросание горсти земли, где-то цветка и т.д. Ритуал проведен, отпустили, живём дальше. А тут получается, что не отпустили, уже скелет разлагающийся продолжает существование рядом с живым человеком. Отношения с призраком продолжаются и нет места чему-то новому светлому.

Дэвид Кроненберг, носящий (и не без оснований ) гордое звание-погоняло «Великий и ужасный», тут чуть отклонился от курса и предпочёл философствовать на темы бытия. И небытия. Несмотря на довольно мудрёные форму и содержание, эта история на самом деле о том, как человек переживает горе из-за кончины любимого человека. И навеяна она Кроненбергу смертью его жены. Конечно, кроме горя и скорби картина занимается многими темами, но не берет на себя обязательств ни по одной из них По сути, это не «ужасный» фильм, проблема в том, что основа состоит из такого количества идей и сюжетов, что трудно не потеряться во всей этой неразберихе. Это критика-сатира технического прогресса, искусственного интеллекта, конфиденциальности и шпионских программ, экспериментальных операций и здравоохранения, русских, китайцев, капитализма, богатых людей, современного общества, корпоративных заговоров и так далее, и тому подобное... Сосредоточенность фильма на экзистенциальных размышлениях о горе и привязанности усугубляется его настойчивым стремлением к сенсационным визуальным эффектам и запутанному повествованию. «Саван» не справляется с попыткой сбалансировать интеллектуальные амбиции с интуитивным зрелищем, оставляя зрителей с фрагментарным и неудовлетворительным восприятием.
А может, это просто была проспонсированная Илоном Маском двухчасовая реклама «Tesla»?
(Шутка, конечно ).